Talsi

Талсинское солнышко

Дорогой неизвестный солдат!Я пожелала завязать переписку с неизвестнымсолдатом и узнала номер Вашей полевой почты.Не удивляйтесь,что я не называю Вашего имени,но я его не могу знать,пока Вы мне его не сообщите.Зовут меня Рут Кее,мне 16 лет,у меня кариеглаза,темные волосы и,как говорят,хорошаястройная фигура.Рост 167.Я ученица в большомпарфюмерном магазине и зарабатываю достаточно,чтобы самой себя содержать.Я люблю возитьсяна кухне,люблю маленьких детей и очень люблютанцевать.Надеюсь,что Вы получите это письмо и тотчас дадите мне ответ.А я пришлю Вам в подарок флаконлучшего вежеталя,чтобы его прекрасный аромат всевремя напоминал Вам о девушке Рут из Кёнигсберга.Вам кланяется с родины и горячо ждет Вашего письма.Кёнигсберг.25 июля 1941 г.Письмо неизвестному солдату Вермахта.

В сумерках,когда мы вышли на большую поляну,русские из леса с противоположной стороны поляны запустили осветительную ракету и открыли огонь.Я почувствовал удар в лицо.Сначала я не понял, что произошло,но хлынула кровь,и я догадался, что ранен.Наши открыли ответный огонь.Я побежал назад,спасая свою жизнь.Хорошо,что мы недалеко отошли от леса.Как оказалось,пуля прошла насквозь через щеку и шею,не задев жизненно важных сосудов и нервов.Хорошо,что это была обычная пуля. Если бы это была разрывная пуля "дум-дум",которые тогда использовали русские,то мне оторвало бы голову.Раненых,двенадцать человек,собрали и понесли на носилках,сделанных из двух палок и мешка в тыл. Я не хотел,чтобы меня так несли,я мог идти сам, хотя у меня из раны все время текла кровь. Мы шли семь часов.Проводниками у нас было четыре пленных кавказца.Я всегда говорю,что моя мама не смогла бы обращаться со мной лучше,чем они. Двое из них меня поддерживали,а другие двое шли впереди и очищали дорогу,убирали ветки и так далее, чтобы со мной ничего не случилось.Мы делали привалы, и они меня укладывали так,что бы я,с раненой головой, мог отдохнуть.Это была забота,которую я часто упоминаю в моих проповедях.Потом нас еще три часа везли верхом на лошадях и двое из них все время шли справа и слева от лошади и поддерживали меня,чтобы я не упал.Мне было очень грустно,когда я с ними расставался,я бы охотно взял бы их дальше с собой. Я попал в лазарет в Майкоп.Я не мог есть суп - мне очень хотелось бутерброд с колбасой.Я попросил русскую медсестру(говорить я не мог, поэтому я ей нарисовал, что я хочу).Она действительно принесла мне бутерброд с колбасой.Мне потребовалось несколько часов,чтобы его съесть,потому что я едва мог жевать.Врач узнал от медсестры,что я ел бутерброд с колбасой,и немедленно вычеркнул меня из списка тех,кого отправляли в Германию самолетом. Поэтому я поехал домой на поезде.Интересно, что в день, когда меня ранило, у моей матери было чувство,что со мной что-то произошло. Это материнский инстинкт.Воспоминания ефрейтора Вермахта Schillinger Rupert 1943